«Мне духовно не хватает Архангельска»
10.09.2021 13:35
Известный архитектор, краевед и историк Юрий Барашков привез в столицу Поморья свою новую книгу
Юрий Анатольевич Барашков родился в городе Архангельске. Он известный в Поморье историк-краевед, просветитель, архитектор, книгоиздатель, в прошлом – преподаватель САФУ.
Сегодня он живет в Париже со своей супругой французской писательницей Элен Терьшан и приехал на родину, чтобы принять участие в праздновании юбилея «Дервиша» и представить землякам свою новую книгу «Северная Двина. Прикосновение к исторической реке Русского Севера».В один из дней Юрий Барашков прогулялся по знаковым местам Архангельска с его главой Дмитрием
Моревым. Побывали на Чумбаровке, к созданию которой в свое время приложил руки и сердце архитектор, оценили выполненные в рамках программы «Формирование комфортной городской среды» работы на Воскресенской и в Молодежном сквере, который благоустроили в прошлом году. Юрию Анатольевичу, кстати, очень понравился современный сквер: и подсветка, и деревянная мостовая, и гигантские муравьи. Оценил архитектор и преображение набережной, но высказал целый ряд своих замечаний.
В целом же Юрий Барашков отметил, что город становится уютнее и, что очень важно, чище.
Ну а нам удалось задать несколько вопросов, как об Архангельске и архитектурных решениях, так и о жизни во Франции и творческих планах. Разумеется, в первую очередь поговорили об архитектуре поморской столицы. Например, узнали мнение профессора о том, стоит ли так держаться за деревянные дома в центре города, стараясь сохранить их.
– Любой город с историей не может быть выдержан в одном архитектурном стиле. Город – это историческое явление. Но тут есть некий социальный момент – у нас слишком много трущоб в Архангельске. С ними надо как-то расправляться. В частности, вот у нас на углу Поморской и Ломоносова стоит памятник архитектуры – дом Калинина. Снести его без оглядки на кого-либо. Потому что город должен отвечать сегодняшнему дню. Я бы и дом на перекресте Воскресенской и Ломоносова тоже убрал. К тому же мы специально сделали копию, чтобы снести этот дом и чтобы он не мешал новому строительству. Она сейчас на Чумбаровке стоит. Не надо цепляться за них, – считает Юрий Барашков.
– Вы живете в одной из красивейших с точки зрения архитектуры европейских столиц...
– Да, живя сейчас во Франции, я много вижу архитектуры. Того, чему нужно поучиться. Париж – один из самых современных и архитектурно выраженных городов Европы. Французы материально, конечно, живут лучше нас, поэтому у них есть возможность решать вопросы с застройкой и приглашать для этого первых архитекторов мира.
Париж сегодня – это своего рода выставочный павильон архитектуры. Как, к примеру, его окраины, где стоят дома в стиле хай-тек. Наверное, у каждого архитектора есть мечта: реализовать себя в Париже. В этом отношении он, конечно, притягательный. Но в нем, как и в любом городе, есть все – отойдешь в сторону, и там стоят баки для мусора.
Но Архангельск, если сравнивать, нисколько «не выпадает в осадок». Он очень комфортный для проживания, и его не надо перегружать. Это ужас, когда улицы заполнены элементами! Здесь все комфортно, все под рукой, все доступно. Роскошная река! Сена в Париже – это, как и Москва-река, протока. А у нас такая Двина, такой простор. И если бы «распахнуть» до набережной улицу Поморскую и в этом месте сделать благоустройство…
– Что в этот приезд в Архангельск вы отметили для себя? Что-то изменилось?
– Что нового я отметил, и это прямо бросилось в глаза: в городе очень чисто. Много работы ведется по благоустройству, и меня это радует. Ведь в архитектуре главное не дома, а пространства между ними! И вот сейчас город этим занялся – благоустраивает пространства.
– А что значит «распахнуть» Поморскую в вашем понимании?
– Исторически Поморская начиналась прямо от реки, а сейчас она перекрыта этими несчастными гаражами Дворца пионеров и отрезана заборами. Это ненормально. Поморская должна начинаться от реки, где можно установить причал.
И главное, не надо на набережной «пересаливать» с малыми архитектурными формами. Вот памятник юнгам Северного флота. Эта скульптура – какое-то позорище! Она по идее по замыслу кладбищенская! Сам сюжет погребальный – голова на боку висит.… Есть у нас мемориал на Вологодском кладбище, вот туда и поставить ее.
На набережной должно все быть жизнеутверждающим!
Памятник Кузнецову поставили абсолютно диктатурный, смешной. Полы шинели у него заворачиваются, как женская юбка! Никогда шинель так не заворачивается, а на ветру только… распахивается, но в складки не собирается. Кроме того, он стоит с биноклем, а за шинелью – «иконостас» медалей. На капитанском мостике такого никогда не было! Это те, кто никогда моря не видели, сделали такую скульптуру. Тоже убрать ее!
И вот такого «мусора» на набережной много. Опять сейчас решается вопрос со скульптурой Сережи Сюхина «Соломбальские мальчишки». Так ее надо поставить в Соломбале, где нет ни одного памятника! Не надо набережную превращать в свалку вот этих поделок – я вижу ее совершенно другой и считаю, что надо очень осторожно к ней относиться.
А на Карла Маркса поставили ужасный памятник «Детям войны». Я сам из фронтовых лет. Что война? Мы другого мира не знали…
Я был членом комиссии по топонимике и выступил против установки этого памятника. Категорически.
Или в сквере Победы памятник, который Сергей Сюхин сделал. Стоит туберкулезная женщина с иконкой. Да не начинали мы войну так никогда! Помните песню со словами: «Вставай, страна огромная», которая появилась в первые же дни войны? Вот такой настрой у всех был – что мы победим, во что бы то ни стало.
– А кому надо ставить памятники? И какие вам нравятся?
– Если кому и надо поставить памятник, то это Хрущеву. Для Архангельска он сделал большое дело, когда издал постановление о его ускоренном развитии. Все микрорайоны города, построенные панельные дома – его заслуга. А ведь еще инфраструктура была создана.
Не хватает в Архангельске и памятника Макарову (авт.: речь идет о меценате Якове Макарове). Но для меня главный памятник – это Робинзону Крузо. Поставить бы его в Соломбале на набережной Кузнечихи. Потому что действие романа заканчивается тем, что Робинзон Крузо прибывает в Архангельск. И пусть это литературный герой, но знаете, как он будет работать на престиж города! А за основу взять иллюстрацию из книги, и не надо фантазировать. Робинзон Крузо в шкурах и с винтовкой, а перед ним следы Пятницы – отпечатки. И все бы фотографировались возле него. Как когда-то до войны на набережной – наверное, и не помнит уже никто – стояли скульптуры – женщины с мячом, с веслом. У меня есть масса старых фотографий с ними. Такими должны быть скульптуры.– Вам понравилось благоустройство улицы Воскресенской?
– Меня радует то, что происходит в Архангельске относительно благоустройства. И территория на Воскресенской давно просто напрашивалась на, так сказать, эстетическое воздействие. Это же центр города.
– Юрий Анатольевич, как вы живете во Франции?
– Мне очень повезло! Любовь в последний раз крылом махнула мне в 81 год, и вдруг наткнулся в Архангельске на француженку!
Мы с Элен живем в основном в загородном доме в Нормандии. Я встаю рано – в шесть часов. Гимнастика, пробежка в три километра. Каждое утро – я без этого просто не могу.
– Французский язык уже хорошо освоили?
– Знаю только «je t’aime» – это значит «я люблю тебя».
– И этого достаточно?
– Да! Но если серьезно, то Элен хорошо говорит по-русски. Она – дочь белого офицера. У нее русские корни, и, наверное, поэтому она всю жизнь тянулась к России.
– Скучаете по Архангельску?
– Да, и это большая проблема. Мне духовно не хватает Архангельска, этой среды….
– Юрий Анатольевич, вы в этот приезд в Архангельск встречались с его главой Дмитрием Моревым. Как прошла встреча?
– Мне глава понравился – симпатичный человек, располагающий к себе. Для меня еще важно, что он – архангелогородец. Есть такое выражение «роль личности в истории». И эта роль на самом деле очень большая. А в масштабе такого города, как Архангельск, очень многое зависит от личностных, вкусовых качеств человека, который его возглавляет. От его виденья, от интеллекта.
Быть мэром такого города, как Архангельск, очень нелегко. В нем очень много проблем – как социального плана, так и архитектурных. Поэтому желаю ему… держаться, и ни пуха ни пера! Ну а если будет нужная моя помощь, пусть обращается. Я – архангелогородец и люблю свой город.
– Вы привезли в Архангельск свою новую книгу. Расскажите о ней.
– Мы с Элен проехали вдоль французской Сены от истока до впадения в море и по результатам этой поездки написали книгу о главной реке Франции. И когда эта книга вышла, Элен снова подала идею написать книгу о главной реке нашей области – Северной Двине.
В первый момент я вздрогнул: смогу ли набрать столько материала? А когда сел за работу, оказалось, что не могу уложиться в рамки! Вы знаете, что обе реки примерно одинаковы по длине: Сена – 776 километров, Северная Двина – 744 километра. Это знание стало основным побудительным моментом для написания обеих книг.
За время работы я не только многое узнал о Сене, но, что интересно, и о Двине тоже. Я ее в процессе работы открывал для себя.
Сегодня он живет в Париже со своей супругой французской писательницей Элен Терьшан и приехал на родину, чтобы принять участие в праздновании юбилея «Дервиша» и представить землякам свою новую книгу «Северная Двина. Прикосновение к исторической реке Русского Севера».В один из дней Юрий Барашков прогулялся по знаковым местам Архангельска с его главой Дмитрием
Моревым. Побывали на Чумбаровке, к созданию которой в свое время приложил руки и сердце архитектор, оценили выполненные в рамках программы «Формирование комфортной городской среды» работы на Воскресенской и в Молодежном сквере, который благоустроили в прошлом году. Юрию Анатольевичу, кстати, очень понравился современный сквер: и подсветка, и деревянная мостовая, и гигантские муравьи. Оценил архитектор и преображение набережной, но высказал целый ряд своих замечаний.
В целом же Юрий Барашков отметил, что город становится уютнее и, что очень важно, чище.
Ну а нам удалось задать несколько вопросов, как об Архангельске и архитектурных решениях, так и о жизни во Франции и творческих планах. Разумеется, в первую очередь поговорили об архитектуре поморской столицы. Например, узнали мнение профессора о том, стоит ли так держаться за деревянные дома в центре города, стараясь сохранить их.
– Любой город с историей не может быть выдержан в одном архитектурном стиле. Город – это историческое явление. Но тут есть некий социальный момент – у нас слишком много трущоб в Архангельске. С ними надо как-то расправляться. В частности, вот у нас на углу Поморской и Ломоносова стоит памятник архитектуры – дом Калинина. Снести его без оглядки на кого-либо. Потому что город должен отвечать сегодняшнему дню. Я бы и дом на перекресте Воскресенской и Ломоносова тоже убрал. К тому же мы специально сделали копию, чтобы снести этот дом и чтобы он не мешал новому строительству. Она сейчас на Чумбаровке стоит. Не надо цепляться за них, – считает Юрий Барашков.
– Вы живете в одной из красивейших с точки зрения архитектуры европейских столиц...
– Да, живя сейчас во Франции, я много вижу архитектуры. Того, чему нужно поучиться. Париж – один из самых современных и архитектурно выраженных городов Европы. Французы материально, конечно, живут лучше нас, поэтому у них есть возможность решать вопросы с застройкой и приглашать для этого первых архитекторов мира.
Париж сегодня – это своего рода выставочный павильон архитектуры. Как, к примеру, его окраины, где стоят дома в стиле хай-тек. Наверное, у каждого архитектора есть мечта: реализовать себя в Париже. В этом отношении он, конечно, притягательный. Но в нем, как и в любом городе, есть все – отойдешь в сторону, и там стоят баки для мусора.
Но Архангельск, если сравнивать, нисколько «не выпадает в осадок». Он очень комфортный для проживания, и его не надо перегружать. Это ужас, когда улицы заполнены элементами! Здесь все комфортно, все под рукой, все доступно. Роскошная река! Сена в Париже – это, как и Москва-река, протока. А у нас такая Двина, такой простор. И если бы «распахнуть» до набережной улицу Поморскую и в этом месте сделать благоустройство…
– Что в этот приезд в Архангельск вы отметили для себя? Что-то изменилось?
– Что нового я отметил, и это прямо бросилось в глаза: в городе очень чисто. Много работы ведется по благоустройству, и меня это радует. Ведь в архитектуре главное не дома, а пространства между ними! И вот сейчас город этим занялся – благоустраивает пространства.
– А что значит «распахнуть» Поморскую в вашем понимании?
– Исторически Поморская начиналась прямо от реки, а сейчас она перекрыта этими несчастными гаражами Дворца пионеров и отрезана заборами. Это ненормально. Поморская должна начинаться от реки, где можно установить причал.
И главное, не надо на набережной «пересаливать» с малыми архитектурными формами. Вот памятник юнгам Северного флота. Эта скульптура – какое-то позорище! Она по идее по замыслу кладбищенская! Сам сюжет погребальный – голова на боку висит.… Есть у нас мемориал на Вологодском кладбище, вот туда и поставить ее.
На набережной должно все быть жизнеутверждающим!
Памятник Кузнецову поставили абсолютно диктатурный, смешной. Полы шинели у него заворачиваются, как женская юбка! Никогда шинель так не заворачивается, а на ветру только… распахивается, но в складки не собирается. Кроме того, он стоит с биноклем, а за шинелью – «иконостас» медалей. На капитанском мостике такого никогда не было! Это те, кто никогда моря не видели, сделали такую скульптуру. Тоже убрать ее!
И вот такого «мусора» на набережной много. Опять сейчас решается вопрос со скульптурой Сережи Сюхина «Соломбальские мальчишки». Так ее надо поставить в Соломбале, где нет ни одного памятника! Не надо набережную превращать в свалку вот этих поделок – я вижу ее совершенно другой и считаю, что надо очень осторожно к ней относиться.
А на Карла Маркса поставили ужасный памятник «Детям войны». Я сам из фронтовых лет. Что война? Мы другого мира не знали…
Я был членом комиссии по топонимике и выступил против установки этого памятника. Категорически.
Или в сквере Победы памятник, который Сергей Сюхин сделал. Стоит туберкулезная женщина с иконкой. Да не начинали мы войну так никогда! Помните песню со словами: «Вставай, страна огромная», которая появилась в первые же дни войны? Вот такой настрой у всех был – что мы победим, во что бы то ни стало.
– А кому надо ставить памятники? И какие вам нравятся?
– Если кому и надо поставить памятник, то это Хрущеву. Для Архангельска он сделал большое дело, когда издал постановление о его ускоренном развитии. Все микрорайоны города, построенные панельные дома – его заслуга. А ведь еще инфраструктура была создана.
Не хватает в Архангельске и памятника Макарову (авт.: речь идет о меценате Якове Макарове). Но для меня главный памятник – это Робинзону Крузо. Поставить бы его в Соломбале на набережной Кузнечихи. Потому что действие романа заканчивается тем, что Робинзон Крузо прибывает в Архангельск. И пусть это литературный герой, но знаете, как он будет работать на престиж города! А за основу взять иллюстрацию из книги, и не надо фантазировать. Робинзон Крузо в шкурах и с винтовкой, а перед ним следы Пятницы – отпечатки. И все бы фотографировались возле него. Как когда-то до войны на набережной – наверное, и не помнит уже никто – стояли скульптуры – женщины с мячом, с веслом. У меня есть масса старых фотографий с ними. Такими должны быть скульптуры.– Вам понравилось благоустройство улицы Воскресенской?
– Меня радует то, что происходит в Архангельске относительно благоустройства. И территория на Воскресенской давно просто напрашивалась на, так сказать, эстетическое воздействие. Это же центр города.
– Юрий Анатольевич, как вы живете во Франции?
– Мне очень повезло! Любовь в последний раз крылом махнула мне в 81 год, и вдруг наткнулся в Архангельске на француженку!
Мы с Элен живем в основном в загородном доме в Нормандии. Я встаю рано – в шесть часов. Гимнастика, пробежка в три километра. Каждое утро – я без этого просто не могу.
– Французский язык уже хорошо освоили?
– Знаю только «je t’aime» – это значит «я люблю тебя».
– И этого достаточно?
– Да! Но если серьезно, то Элен хорошо говорит по-русски. Она – дочь белого офицера. У нее русские корни, и, наверное, поэтому она всю жизнь тянулась к России.
– Скучаете по Архангельску?
– Да, и это большая проблема. Мне духовно не хватает Архангельска, этой среды….
– Юрий Анатольевич, вы в этот приезд в Архангельск встречались с его главой Дмитрием Моревым. Как прошла встреча?
– Мне глава понравился – симпатичный человек, располагающий к себе. Для меня еще важно, что он – архангелогородец. Есть такое выражение «роль личности в истории». И эта роль на самом деле очень большая. А в масштабе такого города, как Архангельск, очень многое зависит от личностных, вкусовых качеств человека, который его возглавляет. От его виденья, от интеллекта.
Быть мэром такого города, как Архангельск, очень нелегко. В нем очень много проблем – как социального плана, так и архитектурных. Поэтому желаю ему… держаться, и ни пуха ни пера! Ну а если будет нужная моя помощь, пусть обращается. Я – архангелогородец и люблю свой город.
– Вы привезли в Архангельск свою новую книгу. Расскажите о ней.
– Мы с Элен проехали вдоль французской Сены от истока до впадения в море и по результатам этой поездки написали книгу о главной реке Франции. И когда эта книга вышла, Элен снова подала идею написать книгу о главной реке нашей области – Северной Двине.
В первый момент я вздрогнул: смогу ли набрать столько материала? А когда сел за работу, оказалось, что не могу уложиться в рамки! Вы знаете, что обе реки примерно одинаковы по длине: Сена – 776 километров, Северная Двина – 744 километра. Это знание стало основным побудительным моментом для написания обеих книг.
За время работы я не только многое узнал о Сене, но, что интересно, и о Двине тоже. Я ее в процессе работы открывал для себя.