Сама дончанка, Ольга Крыгина уже 10 лет помогает Донбассу

В очередной раз Ольга Крыгина готова сменить повседневную одежду на камуфляж, забыть о бытовом комфорте и на собственном авто отправиться в Донбасс. Сама дончанка, она уже 10 лет помогает Донецкой и Луганской Народным Республикам: везет гуманитарку бойцам и мирным жителям, соединяя малую родину с большой Россией.

Сегодня Ольга живет и работает в Санкт-Петербурге, но судьба ее неразрывно связана с Поморьем, поэтому именно в Ленинградской и Архангельской областях она организует сбор помощи.

Милая в общении, открытая, улыбчивая. Наверное, нужно иметь стальной стержень, чтобы оставаться такой, когда на протяжении многих лет сталкиваешься с бедами людей, уставших жить на войне; горем брошенных стариков, чьи дети в поисках лучшей жизни покинули свои дома, забыв о родственном долге; болью тех, кто остался инвалидом, кто потерял близких…

Ольга и сама теряла. Друзей и товарищей — мирных и воинов. В мае прошлого года ВСУ вновь обстреляли спящие районы Донецка, один из снарядов попал в дом учительской семьи. Подруга Ольги Крыгиной — директор местной школы Татьяна Грачева — от полученных ранений скончалась в больнице на следующий день, ее дочь Инессу Райко — тоже педагога — едва удалось спасти, из-за тяжелейших травм девушка была вынуждена оставить детей и мужа, чтобы пройти лечение в Москве, затем — реабилитацию в Питере. Всю организацию Ольга взяла на себя. В очередную поездку в Донбасс она везет Инессу домой — повидаться с семьей, с которой была в разлуке долгих девять месяцев, и решить вопрос с документами. Затем — снова реабилитация.

— Эта трагедия произошла рано утром, и надо отметить, что, как правило, преступная украинская власть бьет либо рано утром, либо в обеденный перерыв, либо поздно вечером — когда большая часть людей находится дома. А еще бьют по школам, садикам, детским площадкам. Основная их цель — сделать больно именно мирному населению, причинить как можно больше горя! — рассказывает волонтер.

Сегодня у Ольги есть силы говорить об этой и других трагедиях без надрыва. Думается, нужно многое пережить, принять и осознать, чтобы дрожь в голосе пропала и появилась особенная душевная сила, которая помогает оставаться в строю добровольцев и аккумулировать энергию таких же деятельно неравнодушных людей. Ради сохранения памяти об ушедших и спасения живых.

ОТ СЕВЕРЯН — ДОНБАССУ

— Ольга, вы в очередной раз приехали в Архангельск, чтобы забрать партию гуманитарного груза. Расскажите, что северяне отправляют в Донбасс? И как в целом у вас складываются отношения с нашим регионом?

— У нашего волонтерского движения с Архангельском длительные добрые отношения. В 2014 году, когда началась агрессия против тогда еще юго-востока Украины, первую гуманитарную помощь по моим личным обращениям оказали компании сектора водного транспорта и портовых структур столицы Поморья. На протяжении длительного времени эти компании продолжали помогать ополченцам и больницам. А когда началась спецоперация, мои коллеги не остались в стороне, и мы до сих пор сотрудничаем.

На данном этапе формируем гуманитарные конвои при активном участии Губернаторского центра Архангельской области, с которым работаем уже второй год, а также при поддержке регионального отделения Российского военно-исторического общества.

Из Архангельска мы отправляем три автомобиля в военные подразделения — «Ниву», УАЗ и «Газель». Кроме того, собрали гуманитарную помощь от совета женщин Архангельской области, ветеранского движения региона, активистов и священнослужителей из Холмогорского района, от физических лиц, а также письма солдатам от школьников. Все это отправляется в Донецкую Народную Республику.

— Часто ли вам приходится оказывать адресную помощь? И что она собой представляет?

— Спектр очень широкий: и средства реабилитации — ходунки, инвалидные коляски, трости, и средства гигиены, и бытовые принадлежности. Помогаем семьям, которые оказались в трудном положении: кто-то из родителей погиб, дети находятся на попечении бабушек и дедушек, пожилые, которые остались без поддержки своих детей. Работаем в том числе и через территориальные центры, потому что есть районы, куда ехать просто небезопасно, и к таким адресным доставкам привлекаем военных, они всегда помогают — предоставляют технику и самостоятельно доставляют гуманитарку.

Мы стараемся работать именно адресно, потому что все, кто участвует в сборе гумпомощи, как правило, хотят получить обратную связь — либо от воинских подразделений, либо от мирных жителей. Это сложнее, чем приехать на склад, сбросить груз и уехать. Благодарность со стороны получателей дает силы не останавливаться. Ведь сейчас все, кто объединился ради победы — кто плетет сети, варит свечи, собирает посылки, тратят большие личностные ресурсы, и им важно понимать, что это не впустую.

— А если говорить про помощь нашим бойцам? Что сегодня особенно нужно?

— В первую очередь требуются медикаменты, потому что период холодный, сырой, у многих акклиматизация: это противовирусные, противовоспалительные средства, препараты, влияющие на тонус и моторику ЖКТ. Конечно, нужны технические средства, в том числе дорогостоящие, на которые мы собираем деньги и приобретаем индивидуально под запросы конкретного подразделения, а также самые элементарные: газовые горелки, фонарики, аккумуляторы, зарядные устройства.

Сейчас, например, из Питера мы повезем порядка 100 печей-буржуек.

— Маскировочные сети, окопные свечи, вязаные носки, над чем сегодня трудятся общественники, рабочие коллективы, школьники, — все это действительно нужно?

— Конечно! Правда, по поводу носков наши ребята уже шутят: «Мы же не сороконожки».

Добавлю, что сейчас мы везем удивительные письма бойцам от архангельских детей — они написали слова поддержки, сделали шикарные конверты, в каждый положили шоколадку, молитву и свои рисунки. Ребятам на передовой очень приятно получать такие сборные весточки. А еще я передам бойцам холмогорских белых ангелов, которых местные мальчишки и девчонки тоже делали вручную. Раскрою секрет: мужчины, несмотря на их суровость, очень любят мягкие игрушки, потому что они напоминают о доме, о детях, с которыми пришлось разлучиться.

СО СМЕРТЬЮ В ПРЯТКИ

— В Донбассе ваш позывной Косатка. Почему именно такой?

— Обычно позывной просто приклеивается. Я по профессии связана с флотом, и один из моих друзей сказал про меня: ты очень милая снаружи, но очень жесткая, сильная внутри, как косатка, которую, несмотря на удивительную внешность, опасаются даже акулы.

— Как часто вы сами ездите в Донбасс? И случалось ли вам попадать в опасные ситуации?

— Несколько раз в год, с разницей в два-три месяца. Для меня одна из самых страшных ситуаций случилась в 2015 году, когда мы привозили гуманитарную помощь для бойцов знаменитого батальона Артема Жоги, который тоже недавно приезжал в Архангельск, — только в то время батальоном командовал Арсений Павлов (позывной Моторола). Тогда в Донецком аэропорту мы попали под обстрел. Наверное, именно в тот момент я осознала, что это не пейнтбол и права на ошибку нет. Мы должны были возвращаться к машинам по открытой местности, и бежать надо было быстро! Ребята мне сказали: «Ольга, только не вздумай упасть!» Потому что любое промедление могло обернуться трагедией. Слава Богу, все обошлось, и бойцы батальона подарили мне бронежилет, который с тех пор я вожу с собой.

Страшный для меня был период с мая по июнь 2022 года, когда обстреливали так хаотично, что иногда казалось, будто мы играем со смертью в прятки. Приехали в населенный пункт — отработали, уехали — прилет. На следующий день снова по тому же сценарию.

Там ты ощущаешь, насколько человеческая жизнь… зыбкая, потому что, даже когда срабатывает система ПВО и снаряды не достигают цели, им надо куда-то упасть, и они попадают в машины, дома, магазины… У меня есть фотография, которую я сделала в Донецке, — упал снаряд РСЗО «Ураган», боевая его часть вошла в асфальт, а само тело попало на территорию травматологического центра. Просто повезло, что снаряд не взорвался!

Вообще, хочется отметить усталость города — настолько он потрепанный, истерзанный. Когда видишь выбитые окна с первого по пятый этаж, когда заходишь в больницу, пострадавшую от обстрелов, с поврежденным оборудованием, закрытыми фанерой окнами, понимаешь, что жизнь там действительно рулетка.

— Видя все это, попадая в опасные ситуации, никогда не задавались мыслью бросить все, жить спокойной жизнью в большой России?

— Нет. После обстрела в Донецком аэропорту вернулась туда уже спустя три месяца. Единственное, действия стали более обдуманными. То есть я понимаю, что с судьбой играть в игры неправильно. У меня не стоит задача ложного геройства, наоборот — хочется помочь как можно большему количеству людей. Логично, что, если потеряешь жизнь или здоровье, не сумеешь этого сделать.

САМЫЕ УЯЗВИМЫЕ — МИРНЫЕ ЖИТЕЛИ

— Наверное, сто раз вы слышали этот вопрос: а зачем вообще вам все это нужно?

— Так отвечу: боюсь войны. И мне кажется, если это в твоих силах, если рядом подвижники, которые готовы скооперироваться для достижения главной цели — победы, то не использовать все это грех большой! Потому что на самом деле это дано не каждому и не каждому туда ехать надо, не каждому с коробками таскаться. Люди должны здесь растить детей, учить, лечить, строить дома…

Я же считаю, что свои знания, опыт могу применить в организации транспортировки пострадавших, оказании гумпомощи военнослужащим, сборе адресной помощи, особенно для людей, которые потеряли здоровье. Потому что сейчас самые уязвимые — мирные жители. Военные так или иначе попадают под крыло Минобороны, и в случае ранений, травм, болезней их забирают на лечение, реабилитацию, протезирование. А система ОМС на той территории еще не заработала в той мере, в какой работает в большой России.

Потом, конечно же, стеснены в оборудовании, а самое главное — в спокойной работе доктора. Взять Горловскую больницу: постоянные обстрелы, передовая рядом — то мирных везут, пострадавших от ВСУ, то военных… Опасно, тяжело морально и физически — как все это вынести медикам?!

— Для вас волонтерская миссия еще и личная история…

— Конечно. Мне до сих пор непонятно, как можно было в XXI веке, после того как наши народы пережили такую страшную Великую Отечественную войну, все забыть, перечеркнуть и начать уничтожать мирное население. По большому счету сейчас идет война не между Украиной и Россией, а между Россией и большим «дружным» Западом.

Ну и конечно, когда мой город, моя родина оказались в опасности, у меня не было и мысли остаться в стороне, спокойно есть, спать и недоумевать с дивана, что мир катится куда-то не туда. Как говорят десантники: никто, кроме нас! И нас таких становится все больше.

«А МОЖНО, Я ПРОСНУСЬ?»

— Как давно вы сами покинули Донецк? И каким вы впервые увидели родной город после обстрелов?

— Фактически еще подростком я уехала учиться в мореходное училище в Астрахани. Но связь с родиной у меня была всегда, потому что родители, друзья жили там, я часто приезжала в отпуск.

Когда вооруженные силы Украины напали на ЛНР и ДНР, в Донецк я въехать не могла, поскольку шли очень тяжелые бои. В 2014 году помогала ополченцам и мирным гражданам в Луганске, Молодогвардейске. Сумела приехать лишь в феврале 2015 года, когда были подписаны Минские соглашения. Первые мысли были из разряда «А можно, я проснусь? Это не со мной и это не тут». Что меня поразило? Стоящие вдоль Киевского проспекта дома с разбитыми окнами и шторы, которые бились на ветру, брошенная военная техника. Едешь и понимаешь: вот тут была большая трагедия, здесь тоже… Это очень страшно! Меня поразили пустые улицы. Если в центре еще можно было встретить немногочисленных прохожих, то на окраинах — никого. Передвижение было небезопасно, а самое главное — куда идти? Структуры органов власти работали в дежурном режиме, полки в магазинах пустые…

— Есть ли какие-то истории, встречи с людьми в Донбассе, которые особенно запомнились, тронули?

— Сейчас все говорят о военных — безусловно, они герои. Но для меня самые добрые встречи — с учителями и врачами. Если говорить о педагогах, то пример отваги, широкого сердца, большой заботы не только о своей семье, но и о тех, кто рядом, — моя погибшая подруга, директор донецкой школы № 103 Татьяна Аркадьевна Грачева. Ей никто не мешал уехать, но она не оставила свой коллектив, учеников. Самое удивительное — их школа стояла на окраине города, через полтора километра — украинские войска. И она делала все, чтобы дети не просто получали знания, а сохраняли свою детскость, и сама показывала пример — выглядела красиво, вела себя уверенно. В то время как на стенах висели инструкции, плакаты — для любого взрослого страшные: как попасть в бомбоубежище, как действовать при обстреле… Какая должна быть концентрация внутренних сил, чтобы все это выдержать?!

Начиная с первых дней войны 2014 года она заботились обо всех, кто рядом, учила детей, помогала распределять помощь между нуждающимися, знала о болях и заботах своих сотрудников.

И еще один пример — мой друг Виталий Валанчавичус. Он до войны работал в отделении детской онкогематологии, очень любит свою профессию. Мы дружны еще с 2015 года, с тех пор как по его просьбе везли медикаменты не только военным, но и для его отделения. Потому что, когда в 2014 году Украина прекратила финансирование учреждений соцсферы, больницы остались без всего, а тут дети, страдающие онкозаболеваниями, — страшно! И медикаменты доставляли волонтеры, пока в ДНР и ЛНР не пошли первые гумконвои из России.

Потом Виталий ушел служить в СОБР ДНР, сейчас это объединение «Каскад», и сегодня свою службу в армии он совмещает с врачебной работой. Такими людьми я восхищаюсь.

АРХАНГЕЛЬСК — В СЕРДЦЕ

— Ольга, несколько лет назад вы переехали из Архангельска в Санкт-Петербург. Тем не менее часто приезжаете в столицу Поморья. Почему не отпускает этот город?

— Знаете, я была самым счастливым человеком в аэропорту, когда ожидала рейс Санкт-Петербург — Архангельск. Казалось, что мое счастье во всем Пулково не поместится!

Меня иногда донецкие даже ревнуют, когда в соцсетях признаюсь в любви к столице Севера. Я прожила здесь почти 13 лет и считаю, что Архангельск — моя вторая родина, моя лебединая песня. Город, который я в сердце ношу!

Здесь у меня никогда нет свободного времени, и я наслаждаюсь каждым моментом, встречаясь с коллегами, друзьями, общественниками, детьми, согласовывая погрузки-выгрузки, оформляя коробки с гуманитаркой… И я счастлива тем, что здесь так много близких мне по духу людей!

Мне очень приятно, когда я привожу в Донбасс помощь именно с Севера — многие названия поселков, деревень там никогда не слышали — Койдокурье, Кехта… Получатели удивляются — мол, как жестко звучит. Да, но зато люди там живут добрые, щедрые. И за видимой сдержанностью, деликатностью северян кроется горячее сердце.

P.S: На момент выхода материала партия гуманитарного груза, собранная северянами, доставлена в Донбасс.