«Француженка» из Северодвинска собирает аншлаги в столице Поморья

Талантливая вокалистка, продюсер, режиссер, основатель и руководитель музыкального ансамбля «Дорадо», журналист, преподаватель. Всех занятий нашей героини не перечесть, но сегодня обсуждаем исключительно ее музыкальную карьеру.

— Елена, в каком возрасте вы почувствовали тягу к музыке и как начали заниматься вокалом?

— Всегда хотела петь, и, сколько себя помню, у меня была такая детская мечта. Я представляла, что нахожусь на сцене с микрофоном, в красивом платье, выступаю, все хлопают. Просила маму, чтобы меня отдали в музыкальную школу, но она в свое время сильно подпортила ей жизнь, и мама отвечала: «Что угодно, только не музыкальная школа!» Вместо музыки я играла в театре, занималась художественной гимнастикой. 

Позже в северодвинской гимназии у нас появился кружок «Шоу гимназия», а его руководитель Ирина Алексеевна Крупинкина продвигала на федеральный уровень наших северных детей. Они ездили на проекты «Утренняя звезда», «Хрустальный башмачок» и «Хрустальная туфелька», позже — на шоу «Голос». И, хотя я прошла прослушивание и стала посещать кружок, в любимчиках не ходила, солисткой не выступала, пела в хоре, а вершиной той моей карьеры был максимум дуэт. Теперь мы дружим, и Ирина Алексеевна говорит: «А ты распелась!»

— То есть хотелось доказать, что не хуже других?

— Нет. Хотелось просто петь, так, чтобы другие наконец-то заметили и хотя бы похвалили, выделили из сверстников. И знаете, когда работаешь в коллективе и видишь, что тебя на первые роли не берут, постепенно понимаешь, что это не твое. Я же не могла смириться с этой мыслью. 

Поэтому сама научилась играть на гитаре, а когда поступила на факультет иностранных языков ПГУ имени М. В. Ломоносова, стала принимать активное участие в студенческих мероприятиях. Выходила, пела, даже на межнациональных встречах пела на французском языке, а подруга аккомпанировала мне на фортепиано. Иногда сама играла на гитаре, и можно сказать, что те студенческие выступления и были моей первой сценой.

— Это в какой период?

— На втором курсе, то есть в 19 лет. Но вокальная карьера так и оставалась на уровне несбыточной мечты, то есть я сама пыталась что-то петь и ни у кого профессионально не занималась. 

В старших классах моим главным делом жизни стала журналистика: я с 15 лет работала во взрослой редакции «Северного рабочего» (северодвинская газета. — Прим. ред.), активно занималась журналистикой очень много лет. Но в 2009 году пришлось поменять жизнь кардинально. Так получилось, что единственным местом, где я могла зарабатывать на жизнь, стал ресторан. Я поняла, что только там с помощью своих вокальных данных смогу себя обеспечить.

— Получается, отправной точкой в карьере все-таки стал ресторан?

— Да. Я вышла петь, стала получать деньги. Можно сказать, не было бы счастья, да несчастье помогло! И в тот переломный момент я поняла, что могу называться певицей, вокалисткой. 

Но одно дело — петь в ресторанах, на разных мероприятиях, совсем другое — выступать с коллективом на постоянных площадках. И я стала расширять географию выступлений, ездила петь в областной центр, ведь для меня Архангельск — это музыкальная Мекка, где есть клубы, культурные центры, постоянно открываются новые возможности для твор

чества.

— Так и стали резидентом джаз-клуба Тима Дорофеева?

— Нет, тогда такого объединения еще не было, но, конечно же, я знала о том, кто такой Тим Дорофеев, и прекрасно понимала, что это не просто гениальная фигура в музыкальном мире, но и как минимум часть культурного наследия Архангельской области. Один раз, в 2016 году, я пересеклась с ансамблем Тима Дорофеева и после этого на всех его участников смотрела как на полубогов. Тогда я даже представить не могла, что буду работать с командой этих высококлассных профессионалов.

— А как появился ваш коллектив «Дорадо»?

— В 2016 году я решила создать свою группу, собрала музыкантов и назвала наш ансамбль «Дорадо». Была и основателем, и руководителем, и певицей. Как так получилось? 

Я постоянно пела, и меня часто приглашали в другие команды как сессионную певицу, когда группе нужен женский бэк-вокал или, например, репертуар требует, чтобы какие-то песни исполнила женщина. То есть ты не входишь в постоянный состав коллектива, а просто участвуешь в каких-то выступлениях. Поработав с несколькими командами, я набралась смелости, пришла к такому же сессионному музыканту Сергею Червинскому и предложила ему создать группу.

— Сразу же выбрали направление?

— Да, идея заключалась в том, чтобы быть непохожими на других, ведь тогда было очень много кавер-бэндов, игравших популярные шлягеры, известные танцевальные композиции, которые востребованы на юбилеях, свадьбах, городских концертах и так далее. Передо мной стояла задача привлечь внимание, найти постоянного слушателя. Нужна была фишка. Ну, а поскольку я окончила факультет иностранных языков, то решила двигаться в этом направлении и начать с французского шансона.

— А не думали, что это ограничит круг слушателей, не все ведь знают французский?

— Нет, изначально мы стали позиционировать себя как ансамбль средиземноморской музыки. У нас была балканская программа, мы пели итальянские и испанские вещи, песни теплых стран бассейна Средиземного моря. Отсюда и название коллектива — «Дорадо» — это рыбка, которая обитает в теплых морях. Я собрала классную команду молодых парней, талантливых музыкантов, и здесь уже началась моя работа в роли продюсера. Мы начали выступать в архангельском клубе «Колесо». И его руководитель Александр Васильевич Мезенцев, которого я тоже безумно люблю и уважаю, тогда сказал мне: «Если вы не играете в „Колесе“, вы не настоящие музыканты». Мы стали часто выступать в его клубе. Если честно, программа была хулиганская: с цыганщиной и французскими песнями. Очень хорошо и активно поработали с 2016 по 2020 год, быстро «выстрелили»: нас стали узнавать наряду с популярными коллективами. Это был классный вертикальный взлет. Нас звали «французами (или цыганами) из Северодвинска».

— А что потом?

— Наступил приснопамятный 2020 ковидный год, когда запретили все выступления и концерты. В итоге наша группа посыпалась, а потом и вовсе развалилась. Мы почти год не выходили на сцену, у ребят произошли изменения: кто-то женился, кто-то поступил учиться, времени на выступления у коллег не было, и я опять стала сессионщицей. Но однажды совершенно случайно в качестве бэк-вокалистки попала в клуб Тима Дорофеева.

— Пришлось сменить репертуар и уйти от хулиганства?

— Конечно! Там мы играли уже совсем другую музыку: блюз, джаз, фанк. Очень хороший новый опыт — выйти на совершенно другую сцену, ведь клуб Тима Дорофеева — более интеллигентная сцена, куда ходит более взрослая публика.

Я стала вхожа в круг потрясающих музыкантов, попросила Тимофея Аркадьевича посмотреть выступления старого «Дорадо» с вопросом: есть ли шанс выступать на его территории с новым составом группы? Он сказал: «Давай попробуем», и тогда я собрала второй состав «Дорадо». Из первого остался только наш баянист Сергей Червинский — главный по аранжировкам. Мы попробовали выступить в джаз-клубе, и у нас получилось! Теперь играем здесь один-два раза в месяц. Нам говорят: «Здорово, что вы есть, потому что у вас своя публика, которая ходит только на вас».

— Это действительно так?

— Да, в последнее время у нас почти всегда аншлаги. Даже сейчас, летом, когда все в отпусках и на дачах, зал полон практически всегда. Но все же мы выступаем не ради денег, это другое — для самоотдачи, получения положительного заряда. Поэтому очень радует, когда на наши концерты собирается полный зал, а среди посетителей есть не только постоянные слушатели, но и новички. И я благодарна за карт-бланш доверия со стороны Тима Дорофеева и за то, что теперь нас называют резидентами его джаз-клуба.

— А насколько было легко переключиться с французского шансона на джаз?

— В нашем репертуаре скорее цыганский джаз-мануш, который зародился еще в 30-х годах прошлого века в Париже. Тем не менее быть частью клуба очень приятно и волнительно, возникает чувство принадлежности к чему-то очень крутому. На мой взгляд, Архангельск — вообще столица изысканной музыки для строгой и требовательной публики. Блюз и джаз здесь, пожалуй, на первом месте. Но от французского шансона мы тоже не отказались и продолжаем выступать с этой программой.

— Я бывала на ваших концертах. Помимо зажигательной подачи отмечу неординарный голос. Что это?

— У меня контральто, низкий голос, как у певицы Шер. И, кстати, недавно педагог из Москвы сказал, что мой голос по-своему уникален, ведь таких низких голосов среди женщин довольно мало. Большая часть певиц поет высоко, так что мой голос — моя фишка.

— А чем удивляете постоянного слушателя?

— В этом году появился концерт-лекция «История русского городского романса от Вертинского до Высоцкого». Ближайшее такое выступление — 24 августа. Это очень интересная программа. Мы не просто играем песни: я рассказываю, как из жеманных романсов Александра Вертинского получился веселый одесский фольклор типа «Мурки», как оттуда же вышла поэзия шестидесятников.

У нас даже есть песня «Баллада об архангельской стерве». А заканчиваем мы Владимиром Высоцким и Гариком Сукачевым. Я рассказываю о каждой песне, о том, как родился тот или иной жанр. Это напоминает даже не концерт, а квартирник.

— Не пожалели, что ушли от хулиганства на сцене?

— Нет, сейчас мы заняли идеальную нишу, утонченную, но с возможностью экспериментов, и я очень счастлива. 3 августа мы сыграли такой по энергетике концерт, что я буквально в слезах ехала домой. Люди нам подпевали, дарили цветы, кричали «Браво!» и вызывали на бис. Это колоссальная отдача. Я на каждом концерте стараюсь обучать слушателей нескольким французским словам, чтобы они нам подпевали, и, когда это получается, музыканты ощущают ни с чем не сравнимое удовольствие. Считаю, что это огромная заслуга Тимофея Аркадьевича.

— А кто помогает с творчеством и как?

— Только бабушка и отчим — бывший ресторанный музыкант. Когда я начала петь в ресторанах, сказала только им, от остальных скрывала, потому что такой способ самореализации и зарабатывания денег считался не самым приличным. Бабушка всегда была на моей стороне, подбадривала: «Долина с Аллегровой тоже в ресторанах начинали, ничего позорного здесь нет».

— Есть амбиции по захвату российской сцены?

— Нет, грандиозных целей нет, хватает узнаваемости в Архангельской области. Приятно просто петь.

— А сейчас бабушка помогает?

— Да, ей 96 лет, и она до сих пор контролирует мои наряды, следит за моим внешним видом на сцене. Она всегда в меня верила, поддерживает и по сей день. Отчим тоже комментирует выступления, дает ценные советы.

— Дочка идет по стопам мамы?

— Алесе 12 лет, и я специально не отдаю ее в музыку, ведь мой путь состоялся без музыкальных школ. Если потом захочет — возражать не стану: голос у нее есть.

— А на каких площадках сейчас можно услышать «Дорадо»?

— В Архангельске — в джаз-клубе Тима Дорофеева, филиале МУК «АГКЦ» «Поморская АРТель», в Северодвинске — в ресторане «Слава» и гостинице «Никольский Посад».

— «Поморская АРТель» — очень специфичное место. Как туда попали и что играете?

— В джаз-клуб пришла руководитель этого учреждения Ольга Алиева. Предложила нам выступить и заверила, что у них собирается прекрасная публика. Это правда. В уникальном купеческом особняке царит совершенно иная атмосфера — и каждый раз новая публика, непохожая на посетителей других площадок.

— Был интересный опыт?

— Да, в декабре 2023 года был просто аншлаг: людей сажали на приставные стулья. Некоторых даже пришлось отправлять обратно, тогда руководство учреждения приняло решение о проведении дополнительного концерта, чтобы те, кто не попал, смогли прийти и послушать музыку. На втором концерте тоже был полный зал.

— Желаю, чтобы на всех ваших выступлениях была такая же картина!