Архангелогородец Антон Болдырев вырезает традиционные куклы-обереги из дерева
В каждую работу резчик вкладывает свою душу и личные чувства.
— Антон, расскажите, как вы пришли к резьбе по дереву?
— Долгое время я работал в сфере охраны и страхования, но внутренне всегда тянуло к творчеству, хотелось создавать что‑то своими руками. Однажды в Архангельск приезжал мой товарищ из Вологды Олег Арсеньев, который проводил мастер-класс по весьма необычному массажу с использованием… топора! В перерыве он рассказал, что в свободное время вырезает поделки из дерева и может научить меня. Я сразу заинтересовался. Под его руководством сделал свою первую деревянную ложку и простенькую куклу-панку. Меня очень впечатлило то, что он буквально несколькими линиями передает образ будущего изделия.
— Сразу получилось красиво?
— Не очень. Первая панка вышла довольно корявой, а ложку я пытался сделать настолько тонкой, что в итоге просто прорезал ее насквозь. Это меня ничуть не расстроило, а скорее стало вызовом, чтобы попробовать еще раз.
— С чего вы начали?
— Ложка меня не особо вдохновляла, поэтому я решил экспериментировать с фигурками. Нашел в Интернете изображение старичка с посохом — и решил повторить. Купил самый простой нож, сел вечером и вырезал до поздней ночи.
— Вы обучались где‑то еще или учились самостоятельно?
— В основном сам. Черпал вдохновение из работ в Интернете, в музеях, на ярмарках. А однажды снова связался с Олегом. Он пригласил меня в гости, чтобы показать пару новых приемов. Я познакомился с его отцом Владимиром Арсеньевым. Это мастер резьбы по дереву, чьи работы известны далеко за пределами Вологодской области.
Они уникальные! Среди них сказочные персонажи, мифические существа и его особенная любовь — кони. При этом он делает очень детализированные поделки со смыслом. Например, у него есть скамейка в виде длинного коня, на котором сидят бабушки, резвятся дети, тут же работает кузнец и так далее. Выглядит это очень впечатляюще.
— Он стал для вас учителем?
— Скорее наставником. Он делился своим опытом, показывал, как работать инструментом, как придавать деталям выразительность. А главное — научил меня правильно точить ножи. Подходы Олега и Владимира Арсеньевых очень сильно отличаются, но каждый из них повлиял на формирование моего стиля. Можно сказать, что я перенял грубость форм от Олега и детализацию от Владимира.
Форма с характером
Вернувшись в Архангельск с вдохновением и новым опытом, Антон Болдырев продолжил развиваться в скульптурной резьбе. Начал с того, что купил несколько новых резцов различной формы.
— Изначально я думал, что мне нужны десятки ножей для разных задач: одним вырезать круглые элементы, другим делать крупные засечки. Но в итоге пришел к тому, что большую часть работ делаю ножом-топориком. Конечно, для ложек нужен специальный ложкорез, но это уже детали.
— Какие изделия вам ближе всего?
— Однажды накануне Дня семьи мне пришла в голову идея вырезать деревянную фигурку семьи по мотивам кукол-неразлучников. Получилось неплохо, и я захотел поделиться этим в соцсетях. Практически сразу мне знакомая написала, что хочет купить эту фигурку, а через два часа она уже ее забрала. В тот же день я сделал вторую такую семью, и ее тоже купили спустя некоторое время. Я даже не мог предположить, что на это может быть такой активный спрос.
После этого я начал выставлять изделия в специализированных магазинах, писать о них чаще в соцсетях. Люди стали обращаться с конкретными идеями. Например, однажды попросили сделать слона с надписью «Север». Я немного пофантазировал на эту тему и сделал аутентичного северного слона в соответствии с нашими традициями — получилось интересно и в то же время уникально.
Сейчас у меня заказов столько, что не всегда успеваю все вовремя сделать. При этом не каждое изделие одинаково востребовано. Например, я однажды вырезал идеальную столовую ложку толщиной всего 4 миллиметра, которой удобно есть. Ее делать сложно и долго, а возможная цена за нее не соответствует затратам. Это больше был личный вызов.
— Что дает вам резьба? Почему она так захватывает?
— Это почти медитация. Долгое время я сижу практически неподвижно, а весь фокус моего внимания сосредоточен на заготовке. При этом острый нож в руке не позволяет отвлекаться на что‑то другое или погружаться в сторонние мысли. Я могу вырезать часами, не замечая, как летит время. Особенно люблю работать ночью. Это самое спокойное время, когда весь мир словно замирает.
Каждая поделка — это целая история. В каждую линию и изгиб я вкладываю эмоции. Когда делаю семью, то пытаюсь передать, что они не просто стоят рядом, а между ними есть крепкие узы любви. Для этого, настраиваясь на работу, представляю, как счастливо они живут, какие радостные моменты у них есть. Если делаю поделку в подарок друзьям на свадьбу, то держу в голове их образы. И здесь речь не про визуальное сходство — пытаюсь передать поделке их характер.
Но бывают случаи, когда я сам не понимаю, какие чувства хотел передать. А потом кто‑то подходит на ярмарке, внимательно смотрит и говорит, что нашел в этой фигурке что‑то очень личное. Получается, человек сам привносит смысл.
Передавая традиции
Главным источником вдохновения в своей работе Антон Болдырев называет поморскую резьбу по дереву. Это одна из ключевых форм северного крестьянского искусства, история которого уходит корнями в XVIII век.
— Один из самых ярких образов этой традиции — кукла-панка. Это одновременно грубая, но при этом выразительная игрушка, изготовленная из цельного куска дерева. Такими игрушками вместе с деревянными кониками была наполнена почти каждая рыбацкая деревня вдоль побережья Белого моря.
— У этих фигурок был какой‑то особый смысл?
— Да, и, возможно, не один. В те времена мужчины уходили в море на несколько дней, а то и недель. Чтобы занять себя во время стоянок, многие брались за нож: строгали коников или кукол для своих детей. На волнах особо аккуратно не вырежешь, поэтому игрушки получались грубые, с преувеличенными формами. Например, у коников короткая, массивная шея и тяжелое туловище резко контрастировали с небольшой головой.
Эти куклы нередко носили мистический смысл. Некоторые верили, что в куклу-панку могла переселиться душа умершего родственника. Поэтому их иногда размещали в красном углу за иконами. Считалось, что такая кукла оберегает дом.
Кроме того, такую куклу ставили на стол, приглашая ушедшего родственника к себе на трапезу. Или в сложные минуты человек мог взять куклу и с ней прожить свои переживания. Это была не просто игрушка, а личный оберег.
— Вы также проводите мастер-классы по резьбе?
— Я считаю, что северную резьбу необходимо передавать другим людям. Освоить ее не так сложно, как кажется. А каждый, кто научится, поможет сохранить нашу северную культуру. Я понимаю, как важно, чтобы рядом оказался человек, который подскажет, покажет, поправит руку. И стараюсь стать таким наставником для других.
А детям это особенно нужно. Резьба развивает моторику, учит концентрации, терпению. У меня есть специальный мастер-класс, где за час можно вырезать своего первого деревянного конника. Получится даже у тех, кто ни разу не держал в руках резец. К слову, на мастер-класс активно приходят и женщины.
— Есть ли изделие, которое вы бы хотели сделать?
— Я давно мечтаю сделать большую фигуру. Например, вырезать куклу-панку или северного коня в человеческий рост. Это мог бы быть яркий арт-объект, который отразил бы и историю, и дух нашего края. Представьте: вы идете по центральной улице, а там стоит большой деревянный конь. Я уверен, что многие туристы захотели бы сфотографироваться рядом с ним. Но это немного другие техники работы с деревом, которые мне нужно будет освоить.