Хирургия – это рукоделие, а задачи врача – шире

— Будучи начинающим врачом, я застал еще те времена, когда были только простейшие инструменты, энтузиазм и многолетний опыт старших коллег. Сейчас наше оснащение позволяет оказывать высокотехнологичную помощь и лечить даже тех пациентов, которых раньше мы прооперировать не могли, — говорит заведующий отделением опухолей головы и шеи Архангельского онкологического диспансера Михаил Верещагин.

Магия белого халата

Михаил Юрьевич в профессии более двадцати лет, в онкодиспансере работает с 2001 года. В медицину он пошел по примеру мамы — участкового терапевта.

— Сработала классическая магия белого халата, несмотря на то что все трудности профессии видел с детства, — вспоминает доктор Верещагин. — Мама много времени проводила на работе и еще домой приносила карточки, которые вечерами изучала и заполняла. Нам всегда говорила: «Дома болеть не надо. У меня болеют пациенты, а вы, пожалуйста, не болейте».

В 2000 году Михаил Верещагин окончил Северный государственный медицинский университет. Планировал стать челюстно-лицевым хирургом и даже проходил интернатуру по этой специальности в детской областной больнице. Но в апреле 2001 года отправился на недельный обучающий цикл в онкодиспансер и, как оказалось, нашел свое призвание. Работа так понравилась, что остался и никогда не уходил.

— Любовь к хирургии мне привил Михаил Юрьевич Назаренко, который был моим куратором во время интернатуры в детской больнице, — рассказывает Михаил Юрьевич. — В диспансере моими наставниками стали заведующий хирургическим отделением № 3 Владимир Ильич Копылов и врач-онколог Дмитрий Викторович Лутков. Благодаря их опыту, профессионализму, таланту я стал тем, кем являюсь.

В 2015 году Михаил Верещагин сменил Владимира Копылова на посту заведующего и продолжает заложенные им традиции.

— У нас хорошая команда, — отмечает Михаил Юрьевич. — Кроме меня, работают два врача-онколога: Елизавета Сергеевна Плешкова и Екатерина Андреевна Власова. Сестринский штат укомплектован на сто процентов, и, что важно, нет текучки кадров. Я здесь больше 20 лет, и многие наши медсестры — примерно столько же. Мы стремимся лечить хорошо и по-человечески относиться к пациентам. Так изначально повелось — еще при Владимире Ильиче. Он научил меня общаться с пациентами и их родственниками, с коллективом. Я благодарен ему за формирование меня не только как хирурга, а как врача. Хирургия — это рукоделие, ремесло, а задачи врача — шире: поговорить, подумать, успокоить, настроить больного на выздоровление.

Разрез меньше, кровопотеря ниже

За год в отделении опухолей головы и шеи хирургическую помощь получают в среднем 800–1000 пациентов с заболеваниями кожи, мягких тканей, щитовидной железы, гортани, глотки, полости рта, слюнных желез, лимфоузлов.

— В области головы и шеи расположены жизненно важные органы, патологией которых занимаются разные специалисты: отоларингологи, офтальмологи, стоматологи, хирурги, — поясняет Михаил Юрьевич. — Из-за «тесного» расположения органов злокачественные опухоли быстро распространяются на соседние структуры, вызывая нарушения дыхания, глотания, зрения и других жизненно важных функций. Долгое время этот процесс может проходить незаметно, бессимптомно.

Один из самых распространенных диагнозов в практике врачей отделения — опухоли щитовидной железы. Для их лечения внедрены видеоассистированные операции. Проводятся они с помощью эндоскопической стойки, нейромонитора и гармонического скальпеля — инструмента, который с помощью ультразвука рассекает ткани и обеспечивает их коагуляцию.

В результате кровопотеря ниже, разрез на шее в два раза меньше, чем при классическом вмешательстве. И послеоперационный период проходит легче. Такие операции позволяют справляться с очень сложными случаями.

— Недавно поступила пациентка с раком щитовидной железы и метастазами в лимфоузлах. Опухоль также подрастала к трахее, пищеводу, гортанным нервам, — рассказывает Михаил Верещагин. — Мы сделали ей шейную лимфодиссекцию. Это большая тяжелая операция, но гармонический скальпель позволил обеспечить минимально возможное травмирование. С помощью нейромонитора мы в режиме реального времени контролировали расположение и состояние гортанных нервов, к которым подрастала опухоль. Стояла задача — полностью удалить новообразование и при этом не задеть нервы, иначе пациентка вообще не смогла бы разговаривать. Нам удалось выполнить радикальную операцию и при этом сохранить ей голос.

Выжигаем опухоль лазером

Помимо радикальных операций, в отделении занимаются реконструктивно-пластической хирургией. Например, после удаления опухолей гортани или полости рта остаются «голые» сосуды шеи, и послеоперационный дефект обязательно надо закрыть. С 2013 года врачи практикуют микрохирургическую аутотрансплантацию тканей.

— Этот метод позволяет сформировать тканевый трансплантат нужного размера и переместить его в зону дефекта, — рассказывает Михаил Юрьевич. — Для операции используем необычайно тонкий хирургический инструмент и микрохирургический микроскоп. Кровеносные сосуды сшиваем нитью, которая намного тоньше человеческого волоса. Также, благодаря регулярно проводимым на базе Архангельского онкодиспансера мастер-классам с приглашением ведущих хирургов России, в перечень хирургических операций внедрены реконструктивно-пластические операции с использованием так называемых регионарных лоскутов.

Еще одно направление лечения — фотодинамическая терапия, помогающая победить злокачественные заболевания кожи лица и шеи с помощью лазера.

— Первыми фотодинамическую терапию начали применять врачи-радиотерапевты. Мы используем ее в своей практике около трех лет, — говорит доктор Верещагин. — Суть метода в том, что в кровь вводится фотосенсибилизатор — светочувствительное вещество, благодаря которому кожа реагирует на воздействие определенного света. Зону злокачественной опухоли мы целенаправленно облучаем пучком лазера определенной длины. Проще говоря, выжигаем опухоль. Уже через два дня после этой процедуры пациент может идти домой. Ограничение для него одно — соблюдать световой режим, избегать солнца.

Вернуть человека к жизни

Ранняя диагностика рака — половина успеха лечения. Если при опухолях кожи и щитовидной железы много пациентов поступает с первой и второй стадией, то рак гортани, глотки, полости рта — чаще всего третья или четвертая, его замечают поздно.

Дело в том, что болезнь может долго маскироваться под обычный воспалительный процесс: ну болит горло и болит. Онкологи рекомендуют обращать внимание на такие симптомы, как ощущение кома в горле, боль и трудности при глотании, болезненность языка, охриплость и изменение голоса, постоянную заложенность носа. Если хотя бы один из этих симптомов сохраняется более трех недель, нужно обязательно обратиться к врачу.

Для повышения выявляемости в диспансере регулярно проводят дни открытых дверей: по субботам организуют дополнительный прием, посвященный определенной патологии. Прийти можно без направления. В июне этого года, например, проводили акцию для пациентов с заболеваниями щитовидной железы. Результат впечатляет: десяти процентам пришедших требуется операция в онкодиспансере.

Михаил Верещагин подчеркивает, что благодаря новым технологиям в онкологии теперь в приоритете не просто спасение жизни, но и сохранение ее качества.

— Опухоли головы и шеи — это особая локализация, — говорит он. — Если последствия операции, к примеру в брюшной полости, чаще всего не видны и о них знает только сам пациент и его близкие, то после удаления языка, гортани человек выпадает из активной социальной жизни: не может полноценно разговаривать, принимать пищу и так далее. Это приводит к депрессии. Для нас важно не просто сохранить жизнь пациента, а сделать так, чтобы он мог оставаться активным на работе и в семье.