Все мы братья и сестры, и Родина у нас одна

25 января в России отмечается День студента, а по православному календарю Татьянин день. Известно, что за этим именем скрывается волевая натура с сильным характером, которая стремится созидать и руководить.

Устроительница, учредительница, упорядочивающая – так переводится оно с греческого языка. Депутат областного Собрания Татьяна Седунова – одна из тех, кто полностью соответствует этим характеристикам. Коренная северянка, в свое время она работала директором Сосновского Дома культуры, возглавляла Пинежский туристический центр, была предпринимателем в сфере торговли и организатором детского отдыха и туризма, а сегодня принимает гостей со всей России в хлебосольной «Татьяниной избе» – гостевом доме, что возвышается в самом центре Верколы. Здесь путешественники не просто находят кров, а знакомятся с северной культурой и учатся жить по правилам наших проницательных предков – одной большой семьей.

Татьяну Николаевну часто можно увидеть в народном сарафане или платье в пол с русским платком на плечах. Общаясь с ней, с первых минут забываешь о слове «депутат» – перед тобой хранительница простой народной мудрости: что все мы равны, что сила – в корнях, опора – в семье, что традиции нужно чтить, что память свята…

По ходу нашей беседы все будто становилось каким-то незатейливым и понятным, а в сознании вырисовывались образы высокой северной избы, русской печки, большого деревянного стола с лавками, домотканых дорожек. Мне кажется, неслучайно символы деревенской жизни у большинства людей откликаются в душе чем-то добрым и теплым – потому что напоминают об истоках. И, может, стоит чаще к ним возвращаться, чтобы быть счастливее и лучше?

Этому мы и посвятили интервью с Татьяной Седуновой – говорили о Верколе и жизни в глубинке, о народных традициях и людях, которые их хранят, о том, чем дорог наш край северянам и чем влечет туристов из разных уголков России.

«ГОРЖУСЬ, ЧТО КОРЕННАЯ, ПИНЕЖСКАЯ»

– Татьяна Николаевна, вы часто бываете в Верколе. Чем дорога вам эта земля?

– Я родилась и выросла в Пинежском районе – отдаленном рабочем поселке Сосновка. Мои бабушки тоже из пинежских деревень, и я проводила много времени у них в гостях, поэтому с раннего детства впитывала нашу северную культуру. Бабушка по отцу знала огромное количество сказок и часто рассказывала их мне. Она не признавала никаких современных платьев, всегда ходила в сарафане, подрубашье, на голове – ситцевый повойник или платочки, а в зимнее время шаль. И хотя в ту пору многие женщины уже носили фуфайки, плюшевки (плюшевый жакет – прим. ред.), бабушка никогда не изменяла исконной одежде.

Поэтому я с большим уважением отношусь к народному костюму и сама часто надеваю сарафан, у меня их много – и праздничные, и повседневные, а также подрубашья. Мне очень дорого слово, пинежская говоря. Обе бабушки и большинство тех людей, которые меня окружали, говорили на пинежском диалекте и никакого другого языка не знали, потому что никогда никуда не выезжали, даже в районный центр Карпогоры.

Часто вспоминаю, как к бабушкам приходили подружки на сижонки (посиделки – прим. ред.), и мне очень нравилось слушать их разговоры, в которых отражалось их отношение к жизни. Каждая шла в гости с работой – одна пряла, другая чипала (чесать шерсть, лен – прим. ред.) и каждая приносила в тканевом мешочке несколько кусочков сахара, пару-тройку сушек – эта церемония чаепития в складчину до сих пор стоит перед глазами. Все было по-честному, ни у кого не возникало мысли урвать чужое, потому что каждая семья жила трудно и много работала. Отсюда этот принцип справедливости, уважения к труду – это с детства во мне.

Как эти женщины собирались, как они пели во время работы! До сих пор я восхищаюсь русским народом, который всю жизнь был с песней – и в праздники, и в трагические моменты. Когда человек рождался – его встречали радостными длинными песнями, когда уходил – были причеты, и пришедшие проводить умершего в последний путь коллективно выплакивали свое горе. Все это сближало, и люди были гораздо добрее друг к другу, понятнее, меньше было злобы и зависти.

Я очень люблю Пинежский район и весь наш Русский Север и горжусь, что я коренная, что мне так близки наши обрядовые традиции, ремесла, промыслы, пинежская говоря, песни, сказки, сказания, былины… И очень хочется показывать эту жизнь людям.

СОЗИДАТЬ, КОГДА ВСЕ РУШИТСЯ

– Поэтому вы стали заниматься туризмом?

– Да, я горела желанием как можно больше людей привести на свою малую родину. До переломных 90-х я работала в культуре, а в 1993 году создала предприятие «Пинежский туристический центр». Свой первый опыт приобретали в верховье Пинежского района – деревнях Нюхча, Сульца, поселок Сосновка. Там мы как раз и начали принимать гостей. Благодаря большому опыту в сфере культуры многие вещи мне было проще делать, а учитывая, что у меня в этих местах много родных, близких, друзей, размещать, кормить гостей тоже не составляло труда.

В это время в стране закрывались предприятия, разрушались колхозы, совхозы, леспромхозы, люди оказались не готовы к таким резким переменам, не понимали, чем заняться. Сколько было сломано судеб, порушены традиции жить на земле…

Мы пережили перестройку, эти голодные времена. Но мысль о том, что за счет туризма можно поддержать территорию, никогда не оставляла меня, и даже в самые трудные годы я приглашала гостей.

Сначала ездили мои друзья, знакомые, потом – знакомые знакомых. Сперва я всех принимала бесплатно, а когда люди стали предлагать деньги, мне было неудобно их брать, а потом поняла, что это работа: творческий коллектив спел песню, женщины напекли шанег для гостей... – они ждут вознаграждения за труд.

«ТАТЬЯНИНА ИЗБА» ОБЪЕДИНЯЕТ

– Расскажите про свое детище – гостевой дом в Верколе «Татьянина изба». С чего все начиналось?

– Начну с того, что пинежская земля явила миру двух великих святых – Иоанна Кронштадтского и отрока Артемия Веркольского. Многие православные едут в Сурский монастырь, на родину всемирно известного батюшки, чтобы поклониться этой земле, приложиться к святыням, помолиться в храме, который построен и освящен на средства Иоанна Кронштадтского.

И когда в Верколу поехали первые паломники, меня в 2000 году ныне покойный владыка Тихон благословил на организацию паломнических поездок.

Я сама паломница, объездила очень много мест. Но до 29 лет не знала, что такое православие, потому что у нас был научный атеизм. И когда я узнала, что в Антонивево-Веркольский монастырь приехал первый священник – отец Иосиф, я из чистого любопытства, собрав сосновскую молодежь, поехала туда. Я благодарна Господу Богу за эту встречу, потому что в моей жизни тогда многое перевернулось, и через полгода отец Иосиф меня крестил.

Мы с молодежью часто приезжали туда работать – выносили мусор, приводили в порядок здания. И много говорили с батюшкой – я впервые услышала от него слово «паломник». Он был уверен, что сюда поедут люди, и оказался прав. Но их нужно встречать, где-то размещать, и это стало отправной точкой, чтобы открыть в Верколе гостевой дом.

Тогда было очень много предложений о продаже, но ни один вариант не подходил. Пока я не увидела огромный старинный дом в самом центре села, построенный 150 лет назад по всем правилам того времени – там и вышка, и горенка, и передние избы, изба-летница, поветь, зимняя изба… Он был в удручающем состоянии, но как только я шагнула в коридор – поняла, что этот «пароход» я искала. Лет пять мы занимались ремонтом, вложили много средств – так появилась «Татьянина изба», которую я очень люблю.

Я попыталась воссоздать дух старинного дома. Конечно, мы провели воду, сделали теплые уборные, но очень осовременивать его не хотелось. Многие гости спрашивают, почему нет душевых. Какие душевые? Дому 150 лет. У нас есть баня. Мы постарались сохранить интерьеры, очистили стены, чтобы было видно эти огромные бревна, наша русская печка-матушка согревает своим теплом в зимние холодные вечера, и гости за нее даже борются – очень любят там спать, а она огромная! Им нравится просто сидеть рядом – смотреть, как горит огонь, слушать, как весело потрескивают дрова… Эти моменты я особенно ценю в своем доме, они людей очень сближают.

Мне очень запомнились слова Лизы Боярской, которая жила в «Татьяниной избе» вместе со своей труппой, когда они приезжали в Верколу знакомиться с натурой, перед тем как ставить спектакль «Братья и сестры». Когда я их ждала, думала: вот сейчас приедет питерская распальцованная молодежь, беспокоилась – вдруг не понравится мой дом… Но они полюбили его, жили очень дружно в больших комнатах – а у меня многоместное размещение. И когда мы прощались, Лиза очень красиво сказала: впервые здесь, в Верколе, в этом огромном старинном доме, я поняла, что все мы братья и сестры. Когда мы жили в этой многоместной комнате, наговорились досыта, столько друг о друге узнали! И когда мы садились за эти большие столы, передавали друг другу хлеб, смеялись, шутили и потом шли гурьбой по деревне, к нам присоединялись местные жители, я поняла суть абрамовских произведений.

И вот эти слова Лизы для меня как постулат. Некоторые гости иногда ропщут, возмущаются, что они бы хотели, например, отдельное размещение… Я говорю: а вы поживите как братья и сестры в одном доме, садитесь за этот большой стол, разговаривайте, почувствуйте, что все мы едины, одна большая семья, независимо от возраста, статуса, образования. Все это делает нас равными.

Поэтому дом живет по своим правилам, которые наши гости в большинстве своем принимают. Мне нравится смотреть, как приезжают разные люди и как они знакомятся – в первый день немногословны, с опаской смотрят друг на друга, а на второй – одна большая семья. Да еще если пришли «Цветики» – детский фольклорный коллектив – и провели посиделки, где все вместе поют, играют в ручеек, «Рыбу сачить», «Третий лишний», смеются, танцуют, хороводы водят!

КАПУСТНЫЙ РАЗГУЛЯЙ И ДЕСЕРТ ИЗ ЯГЕЛЯ

– Знаю, что в «Татьяниной избе» гостей удивляют не только местным колоритом и культурной программой, но и кухней.

– Да, делаем ставку на гастрономию. Считаю, что сегодня мы слишком увлеклись европейской, азиатской кухней и забыли о том, что русская ничем не хуже. У пинежан тоже были свои рецепты, «особинки». Эта еда незатейлива, но очень вкусная.

Взять капусту – она подается заварная, квашеная, соленая, тушеная... У нас даже есть день «Капустный разгуляй». Много блюд готовим из рыбы – и солим, и сушим, варим ушку из сушья, рыбную солянку, а также грибную, мясную... Используем грибы, ягоды, травы – все, что у нас растет. Также делаем чаи, напитки из северных ягод и гостей этому учим.

А еще в нашем меню есть ягель. Он ведь в самые тяжелые времена спас не одну семью, но тогда его пекли, а мы из него пытаемся сделать десерты. Это и замена чипсам – сладкий хрустящий ягель очень вкусный. Но не каждый идет в пищу – его еще надо найти, и мы, перепробовав огромное количество образцов, все-таки отыскали местечко, где растет самый белый и самый вкусный ягель. Конечно, чтобы сделать из него блюдо – нужно потрудиться, но мы этим готовы заниматься, чтобы показать местную изюминку.

– Кто они, ваши туристы? Сейчас все чаще говорят, что интерес к Русскому Северу растет? Так ли это?

– Это правда. Я занимаюсь приемом гостей более 20 лет. И первые наши гости были только москвичи. Но в последние шесть-семь лет, что очень радует, путешествиями по региону все чаще интересуются архангелогородцы. Они открывают свой край и делятся, что даже не подозревали, насколько он красив и самобытен.

РЕБЯЧЬИ ГОЛОСА ВЕРНУЛИСЬ В ДЕРЕВНЮ

– Вы побывали во многих уголках Архангельской области. Как вам видится – будет жить северная деревня?

– Я часто езжу по деревням и вижу, что население, с одной стороны, убывает, но активные люди, которые остались, делают огромную работу – благоустраивают территории, открывают новые пространства, музеи...

Но, с другой стороны, пандемия загнала народ в деревню: когда закрылись границы, многие поехали отдыхать на малую родину, отправляли к бабушкам и дедушкам детей. И это стало переломным моментом – люди сделали открытие, что в деревне можно отдыхать нисколько не хуже: дети на свежем воздухе, бегают, купаются, ватагой играют на улице. И к тому же такой отдых намного дешевле и экологичнее – можно есть натуральную еду, ходить в лес, на рыбалку...

Сейчас даже те дома, которые стояли закрытыми по 50 лет, стали обживаться, ремонтироваться, и целое лето звенят по деревне ребячьи голоса. И мне кажется, многие переоценят деревню, поймут, что здесь можно жить, создав себе бытовые условия ничем не хуже, чем в городе, не тесниться на съемном жилье, дышать свежим воздухом.

Тем более сегодня есть различные программы, позволяющие получить государственную поддержку: «Земский доктор», «Земский фельдшер», «Земский учитель», скоро начнет действовать программа «Земский работник культуры».

Думаю, жизнь в деревню все же вернется. Сейчас многие границы закрыты, и нам уже не привезут картошку из Голландии или яблоки из Польши – будем внутри своей страны все это выращивать. Мы вернемся к земле.

Радует, что сегодня молодежь смело берется за такие проекты. У нас в Пинежском районе есть молодая семья, которая приехала из Архангельска. Они построили большой красивый дом, родили пятерых детей. И производят шикарный сыр 20-ти видов. Взяли коров – сначала две, потом четыре, восемь. Сперва снабжали свою деревню, потом районный центр, сейчас делают презентации для туристов. Они не ютятся на съемных метрах, на них нет гнета ипотеки, их дети вместе с ребятней бегают по улице, катаются на велосипедах, ссорятся-мирятся... Так ведь мы и росли – в коллективе, который давала улица. Это очень достойный пример – когда молодежь, которая получила образование в городах, возвращается. Надеюсь, таких людей будет больше.